Неточные совпадения
— Ни крошки:
Она, конечно бы, лишилась так же сил,
Когда бы кто-нибудь ступил
На
хвост собачки или
кошки.
Хвост короче, чем у домашней
кошки, и не имеет поперечных темных полос.
Сначала я думал, что это рысь, но отсутствие кисточек на ушах и длинный
хвост убедили меня, что это
кошка.
Может быть, эти самые хитрости и сметливость ее были виною, что кое-где начали поговаривать старухи, особливо когда выпивали где-нибудь на веселой сходке лишнее, что Солоха точно ведьма; что парубок Кизяколупенко видел у нее сзади
хвост величиною не более бабьего веретена; что она еще в позапрошлый четверг черною
кошкою перебежала дорогу; что к попадье раз прибежала свинья, закричала петухом, надела на голову шапку отца Кондрата и убежала назад.
По вечерам он частенько завертывал проведать мать в кабаке, — сам он жил на отдельной квартире, потому что у матери и без него негде было
кошку за
хвост повернуть.
Первый смельчак, попробовавший счастья, полетел на землю, как
кошка, брошенная за
хвост.
А
кошка обиженно подняла
хвост трубою и старалась сама перед собою делать вид, что ничего особенного не произошло.
За перегородкой долго еще слышалось, как, продолжая бранить все и всех и проклинать свое житье, она швыряла свои вещи и драла за уши свою любимую
кошку; наконец дверь приотворилась, и в нее вылетела брошенная за
хвост, жалобно мяукавшая
кошка.
За спиной он нес чрез одно плечо кобылку и мешок с курочкой и копчиком для приманки ястреба; чрез другое плечо он нес на ремне дикую убитую
кошку; на спине за поясом заткнуты были мешочек с пулями, порохом и хлебом, конский
хвост, чтоб отмахиваться от комаров, большой кинжал с прорванными ножнами, испачканными старою кровью, и два убитые фазана.
— А у нас так певали: «Наста-ссия-попадья», а то еще «Отрубили
кошке хвост!»
Бывало, как он на меня глянет, так у меня по спине будто
кошка хвостом поведет…
— А у нас так пели: «Наста-ссия-попадья!», а то: «Отрубили
кошке хвост!»
Наши лавочники, чтобы позабавить эту голодную рвань, поили собак и
кошек водкой или привязывали собаке к
хвосту жестянку из-под керосина, поднимали свист, и собака мчалась по улице, гремя жестянкой, визжа от ужаса; ей казалось, что ее преследует по пятам какое-то чудовище, она бежала далеко за город, в поле, и там выбивалась из сил; и у нас в городе было несколько собак, постоянно дрожавших, с поджатыми
хвостами, про которых говорили, что они не перенесли такой забавы, сошли с ума.
— Как это так скоро и так просто? Я не сделал ничего дурного, а меня вышвырнули, как
кошку за
хвост… И еще извиняются… Это уже насмешка!
Вот я приду к ней в каморку-то, ведь
кошки за
хвост повернуть негде, а я с брюхом своим едва продерусь в дверь-то… сяду и, грешный человек, всякий раз думаю, чтобы Епинету-то Петровичу жениться на ней!..
Петрусь был окружен школьниками, держащими
кошек, коих при входе в школу начали они тянуть за уши и
хвосты;
кошки подняли страшный крик, мяуканье, визг…
— На свете я живу одним-одна, одною своею душенькой, ну а все-таки жизнь, для своего пропитания, веду самую прекратительную, — говорила Домна Платоновна: — мычусь я, как угорелая
кошка по базару; и если не один, то другой меня за
хвост беспрестанно так и ловят.
«Нет, — говорит, — уж куда!..» Вижу, сама давится, а сама твердо отвечает: «Нет, — говорит, — отяготитесь, Домна Платоновна, я не буду капризничать». Узнаю тут от нее, посидевши, что эта подлая Дисленьша ее выгоняет, и то есть не то что выгоняет, а и десять рублей-то, что она, несчастная, себе от грека принесла, уж отобрала у нее и потом совсем уж ее и выгнала и бельишко — какая там у нее была рубашка да перемывашка — и то все обобрала за долг и за
хвост ее, как
кошку, да на улицу.
Кошка мягко упала на пол, медленно поворачивая пушистым
хвостом, вскочила на лежанку; но тут девка, спавшая на полу в комнате, принесла стлать свой войлок, тушить свечку и зажигать лампадку.
— Милка! Милка! — позвала Маргарита, и четвероногий часовой, позабыв свои обязанности, бросил ружье и, подняв
хвост, бросился в ложу, где сидели девочки, прямо на колени Вронской. Тогда m-lle Орлик попросила вызвать старшего фокусника, что бы узнать, откуда у него
кошка. Явился неприятного вида, нечистоплотный господин и сказал, что
кошка его, что он привез ее с собой из Петербурга и что не отдаст её ни за какие деньги.
Но учение правилам благочестия Гиезию давалось плохо и не памятливо. Несмотря на свое рождение по священному обету, он, по собственному сознанию, был «от природы блудлив». То он сны нехорошие видел, то
кошкам хвосты щемил, то мирщил с никонианами или «со иноверными спорился». А бес, всегда неравнодушный ко спасению людей, стремительно восходящих на небо, беспрестанно подставлял Гиезию искушения и тем опять подводил его под мокрую веревку.
— А я, Николай Андреевич, исполнила ваше поручение. Я наблюдала млекопитающих. Я видела, как перед затмением серая собака погналась за
кошкой и потом долго виляла
хвостом.
Кто из нас не помнит сильных, но великодушных псов, дармоедок-болонок, птиц, умиравших в неволе, тупоумных, но надменных индюков, кротких старух-кошек, прощавших нам, когда мы ради забавы наступали им на
хвосты и причиняли им мучительную боль?
Детям кажется, что все люди, сколько их есть в доме, всполошатся и набросятся на злодея Неро. Но люди сидят покойно на своих местах и только удивляются аппетиту громадной собаки. Папа и мама смеются… Неро ходит у стола, помахивает
хвостом и самодовольно облизывается… Обеспокоена одна только
кошка. Вытянув свой
хвост, она ходит по комнатам, подозрительно поглядывает на людей и жалобно мяукает.
Оконце приоткрыл, проходящую
кошку из кровельного желоба выудил, снял сапог, сунул ее в голенище. Золотильным составом капнул ей под
хвост, так кругом золотой циферблат и обозначился. Капнул из перламутистой сткляночки, враз все сошло.
Кошка, спящая рядом с ним, тоже поднимается, вытягивает
хвост, перегибает спину и жмурится. Тишина… Слышно, как за обоями бегают мыши. Надев сапоги и халат, Павел Васильич, помятый и хмурый спросонок, идет из спальни в столовую; при его появлении другая
кошка, которая обнюхивала на окне рыбное заливное, прыгает с окна на пол и прячется за шкаф.
Через пять минут стол уже накрыт.
Кошки опять, задрав вверх
хвосты, выгибая спины и потягиваясь, сходятся в столовую… Семья начинает ужинать. Есть никому не хочется, у всех желудки переполнены, но есть все-таки нужно.
Павел Васильич и его сын бросают арифметику и идут пить чай. А в столовой уже сидит Пелагея Ивановна и с ней тетенька, которая всегда молчит, и другая тетенька, глухонемая, и бабушка Марковна — повитуха, принимавшая Степу. Самовар шипит и пускает пар, от которого на потолке ложатся большие волнистые тени. Из передней, задрав вверх
хвосты, входят
кошки, заспанные, меланхолические…